Казнить или помиловать?
Не так давно лидер фракции «Справедливая Россия» в Госдуме Сергей Миронов высказался за отмену в России моратория на смертную казнь. Такая позиция, со слов лидера «справедливороссов», основана на результатах недавнего опроса соотечественников ВЦИОМ, а также на нормах новой статьи Конституции РФ, по которой национальное право в нашей стране преобладает над международным.
Никто не спорит, что есть такие грехи, за которые виновный достоин высшей меры наказания. Это, например, насилие над детьми, серийные убийства, терроризм. И сейчас в России многие граждане недовольны слишком мягким, по их мнению, наказанием по отношению к таким преступникам. Опрос ВЦИОМ (ссылка), на который ссылается Сергей Миронов, показал, что тема от-мены моратория волнует 73% жителей нашей страны. При этом 69% опрошенных допускают применение смертной казни для злостных преступников. Однако абсолютный возврат к смертной казни видят в своей стране только 44% граждан, принявших участие в опросе. В то же время люди не исключают судебных ошибок, из-за которых лишить жизни можно невиновного (59%), больше половины (51%) убеждены, что никто не имеет права лишать жизни другого человека. Еще 49% полагают, что пожизненное заключение – куда более суровое наказание, чем казнь.
Если вспомнить российскую историю, то сострадание и милосердие даже к преступникам — наша национальная черта. Еще в 1744 году императрица Елизавета Петровна, дочь Петра I, приняла Сенатский указ, по которому все смертные приговоры приостанавливались на неопределенный срок. В советское время казнь в СССР действовала, но по немногим статьям, касающимся, в основном, военных преступлений в годы ВОВ. Тогда это было оправдано миллионами погибших сограждан, невероятной нацистской жестокостью. Бывших полицаев советские люди не щадили, слишком открытыми еще были раны по погибшим отцам, братьям, сестрам, сыновьям.
В 1997 году смертная казнь в нашей стране была отменена и эту норму закрепили на конституционном уровне. Периодически вопросы об ее возвращении встают, но, как правило, оказываются несостоятельными. Ведь основа любой судебной системы — презумпция невиновности — изначально противоречит необратимым последствиям приговора.
Если посмотреть на мировой масштаб использования высшей меры наказания для преступников, то большинство стран ее не применяют, многие другие используют смертные приговоры, но не приводят их в исполнение (ссылка). Как правило, это развитые государства с высоким уровнем образования и культуры населения.
Интересно, что в Америке, например, половина штатов используют для наказания смертные приговоры, в других же на них действует мораторий. Сами американцы, оправдывая первый вариант, ссылаются на исследования (ссылка), что некоторые люди неисправимы и единственное, чего заслуживают — смерти. Те, кто воздерживаются от крайней меры, основывают свою позицию на более страшном грехе, чем убийство или террор, – казнь невиновного.
В США эта тема всегда была животрепещущей. В 1999 году режиссер Фрэнк Дарабонт снял сильнейшую драму на тему смертной казни невиновного человека «Зеленая миля». По сценарию Стивена Кинга в одной из тюрьм казнят обвиненного в убийстве детей добродушного целителя – афроамериканца. Он отправляется на электрический стул, будучи совершенно невиновным. «Зеленая миля» – это коридор, по которому «смертники», многие из которых не заслуживают столь строгой кары, идут в последний путь. Фильм получил четыре премии «Оскар», много других национальных и мировых кинематографических наград.
Так имеем ли мы право казнить других, будучи цивилизованной страной с глубокими корнями гуманизма и веры, одной из христианских заповедей которых является «Не убий!»?
Ответ на этот вопрос очевиден и однозначен. Живому преступнику можно пересматривать и продлять наказание, казненного же невиновного не вернет никто и ничто. Только представьте, что на скамье подсудимых, обвиняемых в «смертных грехах» при правосудии без моратория, может оказаться любой человек. Врач, который хотел спасти пациента, но допустил ошибку; виновник ДТП, которого подтолкнул к аварии другой ее участник, скрывшийся с места ДТП; мать, защищающая своих детей от маньяка и превысившая меры самообороны…
Все это может случиться с каждым. Неслучайно еще в древней Руси мудрые люди говорили: от сумы и от тюрьмы не зарекаются. От тюрьмы — да, но не от смерти в ней…